Почему первый в США закон об ультраобработанной еде — это битва за будущее, а не за обеды?
Пока одни американские политики с пафосом рассуждают о «возрождении здоровья нации», Калифорния поступила по-своему — решительно и без лишней помпы. Губернатор Гэвин Ньюсом подписал исторический закон, который не просто вводит очередной запрет. Он делает нечто революционное: впервые в США даёт официальное определение «ультраобработанным продуктам» (UPF) и объявляет им поэтапную высылку из школьных столовых. В год, когда школьники штата съедят более миллиарда обедов, это — не регулирование, это объявление войны самой сути современной пищевой индустрии. Войны, в которой противник — не отдельные продукты, а целая философия питания.
Что такое UPF по-калифорнийски? Наука против «точки блаженства»
Закон «О настоящей еде и здоровых детях» — это не просто список плохих продуктов. Это — попытка научно и юридически описать целый класс пищевых объектов, которые доминируют в рационе американских детей (по данным CDC, почти две трети их калорий).
UPF — это то, что создано не на ферме и не на кухне, а в лаборатории и на конвейере. Продукт, который может содержать:
- Коктейль из непитательных подсластителей, горы добавленного сахара, соли и насыщенных жиров.
- Арсенал эмульгаторов, стабилизаторов, загустителей, усилителей вкуса и пищевых красителей.
Или быть специально сконструированным для достижения «точки блаженства» — того идеального соотношения соли, сахара и жира, которое заставляет мозг требовать добавки, минуя чувство сытости.
Закон не просто запрещает. Он поручает учёным и врачам выделить среди UPF самые вредные категории — «ультраобработанные продукты, вызывающие опасения». Те, что напрямую связаны с пищевой зависимостью, ожирением, диабетом, раком и жировой болезнью печени. Это переход от эмоциональных лозунгов к доказательной, точечной работе.
Почему это революция? Потому что до этого мир не мог даже договориться о терминах
До сих пор ни одна страна, включая США на федеральном уровне, не решалась на чёткое юридическое определение UPF. Европа ограничивала отдельные добавки, но не трогала саму концепцию «ультраобработанности». Калифорния сделала первый шаг, который остальной мир боялся сделать. И этим она бросила вызов не только индустрии, но и федеральной администрации.
Как заявил автор законопроекта Джесси Габриэль: «Пока жители Вашингтона заказывают отчёты и обсуждают гипотетические варианты, Калифорния лидирует с решительных действий». Он намекает на движение «Сделаем Америку снова здоровой» (MAHA) администрации Кеннеди-младшего, чей итоговый отчёт, по словам экспертов, свелся к «обещаниям и ничего по существу».
«Сопротивление было очень серьёзным». Как Калифорнии удалось пробить стену лоббирования
Бернадетт Дель Кьяро, соавтор законопроекта, не скрывает: «Пищевая промышленность всегда сопротивляется, кричит и бьётся изо всех сил, чтобы эти законопроекты не стали законом».
Почему же закон прошёл? Потому что проблема перестала быть идеологической. Она стала бытовой и медицинской. Родители, учителя, врачи — все видят последствия. Дети с ожирением, диабетом 2-го типа (который раньше называли «взрослым»), синдромом дефицита внимания. Закон получил широкую двухпартийную поддержку: против проголосовал только один республиканец из 120 законодателей. Это сигнал: когда вопрос касается здоровья детей, политические границы стираются.
Реализм против утопии: почему не запретят всё и не завтра
Законодатели проявили трезвый прагматизм. «Мы не можем исключить все ультрапереработанные продукты — они нам нужны, нам нужна стабильность полки, безопасность, удобство», — признаёт Габриэль.
Поэтому процесс растянется на десятилетие.
К 1 февраля 2028 поставщики должны будут начать отчитываться обо всех UPF в школах.
К 1 июля 2035 все «продукты, вызывающие опасения», должны быть полностью выведены.
Это не спецоперация, а стратегическая перезагрузка всей системы школьного питания, которая даст время на разработку альтернатив, переобучение персонала и адаптацию бюджета.
Главная битва впереди: Калифорния против Вашингтона
Самое большое препятствие — не пищепром, а федеральное правительство. Существуют реальные опасения, что Конгресс может попытаться принять слабый федеральный закон, который «предвосхитит» (и тем самым заблокирует) более жёсткие инициативы штатов. Это классический приём: создать иллюзию регулирования, лишив штаты права на собственные стандарты.
Но калифорнийцы надеются, что широкая общественная поддержка и двухпартийный консенсус в штате станут их козырем. «Мы все в одной команде. Мы входим в команду Public Health и Team Kids», — говорит Дель Кьяро.
Это не про еду. Это про будущее
Калифорнийский закон — это не просто диетическая директива. Это — акт культурного сопротивления. Попытка переломить парадигму, при которой самое дешёвое, доступное и агрессивно рекламируемое питание является одновременно и самым вредным. Это защита самой уязвимой аудитории — детей, чьи пищевые привычки формируются на десятилетия вперёд.
Если Калифорния устоит против давления и успешно реализует эту программу, она задаст новый стандарт для всей страны. Она докажет, что можно перестроить гигантскую систему, когда-то созданную для дешёвого насыщения, в систему, ориентированную на здоровье. Это долгая и дорогая война. Но она началась не с лозунга, а с определения в законе. А это, как известно, первый и самый важный шаг к любой реальной победе.
Возможно самый радикальный политический акт в современной Америке принят не в Вашингтоне, а в Сакраменто, и касается он не импичмента или бюджета, а содержимого школьного ланч-бокса. И в этой, казалось бы, малой детали — весь смысл большой битвы за будущее.
