Подводить итоги 2025 года — занятие, напоминающее сборку пазла во время небольшого шторма на палубе. Кажется, картинка складывается, но периодически палуба уходит из-под ног, а в лицо бьет соленый ветер перемен. Но что поразительно: корабль не только не тонет, но и упрямо держит курс. Пусть не все знают конечный порт назначения, но гребут и чинят паруса — все, как один. А некоторые даже начали получать от этого странное удовольствие. Давайте разберем, что же у нас в этом году получилось, без привычных стонов, но и без розовых очков. По итогам — не удавиться захочется, а прислушаться: а вдруг в этой какофонии есть свой, особый ритм?
Культурный фронт: «Блокбастер» сменился «блок-постом», и в этом оказалась своя сила.
Ожидаемого «российского Голливуда» мир так и не увидел. Потому что вместо попыток угнаться за ушедшим поездом мы наконец-то рассмотрели пейзаж за окном своей станции. Год прошел под знаком сериалов, которые критиковала всякая «прогрессивная общественность» и обожали десятки миллионов. «Бригада-2»? Да ради бога! «Учитель из Мариуполя»? Почему нет! Это не упадок, господа снобы, это суверенизация вкуса. Народ голосует просмотром за свои, а не за чужие мифы. А западный контент, ушедший в подполье VPN, стал элитным интеллектуальным спортом — как в старые добрые времена «самиздата». Культура перестала быть услугой, она снова стала явлением. Пусть и местечковым. Но своим.
«Цифровой паспорт»: Когда Большой Брат не следит, а… заботится. Ну, пытается.
Вот честно, все эти истерики про «digital-ГУЛАГ» к осени поутихли. Не потому что запретили, а потому что система Единого ID тихо вписалась в жизнь. Да, алгоритм мог прислать пенсионерке из Твери рекламу крематория со скидкой. Но зато он же подсказывал, где ближайшая бесплатная вакцинация от гриппа. Парадокс в том, что мы обменяли часть анонимности на суперсервис. Страшно? Еще как. Удобно? Признаемся честно — иногда да. Главный мем года: «Мой цифровой двойник уже получил пенсию, а я все еще работаю». Ирония — лучшее лекарство от тотального контроля.
Наука: От «вечного догоняния» к «параллельному маршруту».
Отрезанные от западных журналов, наши ученые перестали метаться и взялись за то, что реально нужно здесь и сейчас. Новые морозостойкие сорта пшеницы? Пожалуйста! Упрочняющие добавки для бетона из местного сырья? Да легко! Мировых Нобелевских открытий может и не случилось, но страна получила десятки прикладных решений для своей специфической реальности. Это как если бы вас высадили на необитаемом острове: вы перестаете мечтать о кофе из барной установки и изобретаете способ жарить местные коренья. Не то же самое, но бодрит не хуже. Наука перестала быть глобальным клубом и стала инструментом национального выживания. Сурово? Зато честно.
Карточки «Мир»: История про то, как систему, которую хоронили, она пошла и завоевала… ну, СНГ точно.
Пока западные платежные системы демонстративно хлопали дверью, «Мир» тихо занимался тем, что наращивал мускулы. Его приняли в В СНГ, в Абхазии, вовсю договариваются с дружественными странами. Да, в Калининграде до сих пор в ходу евро и злотые, создавая уникальный колорит «русского Гонконга». Но кошелек современного россиянина превратился в дипломатический кейс: здесь рубли для дома, там тенге для поездки в Казахстан, тут дирхамы для Дубая. Мы не изолировались от мира — мы просто разложили его по разным карманам. Мультивалютность — это новый финансовый феномен, и мы в его авангарде.
Сельское хозяйство: Проблема успеха, или почему рекордный урожай — это иногда головная боль.
Собрали зерна столько, что хоть засыпься! И вот здесь началось самое интересное. Логистика, перестроенная на Восток, дала сбой. Цены на фрахт кусались. Внутри страны цена упала. Парадокс: выращивать еду мы научились блестяще, а монетизировать ее глобально — все еще учимся. Но! Именно эта головная боль породила бум в агрологистике и переработке. Вместо того чтобы просто продавать сырье, мы начали на местах снова строить элеваторы, мельницы, комбикормовые заводы. Это не шаг назад, это переход на следующий уровень сложности. Преодолеем и его.
Великое IT-переселение: Отток сменился притоком… смыслов.
Первая паническая волна «утекания мозгов» схлынула. Кто-то прижился за границей, а кто-то, столкнувшись с кризисом и тоской по родине, начал возвращаться. На внутреннем рынке родилась новая иерархия: «звезды» ВПК, «бойцы» цифрового фронта и «партизаны»-фрилансеры. Главный навык 2025 — не написание кода, а искусство находить решение и заказчика в условиях полной неопределенности. Мы не потеряли IT-сферу. Мы ее милитаризировали и коммерциализировали одновременно. Жестко? Зато эффективно.
Образование: Между старославянским и китайским. Культурный код vs Прагматизм.
Школы 2025 года — это полигон, где сталкиваются две могучие силы: «духовные скрепы» и «китайский с математикой». Дети учат и «Слово о полку», и иероглифы. Хаос? Возможно. Но в этом хаосе рождается уникальный гибрид — человек, который знает свои корни, но смотрит на Восток. Частные онлайн-школы и семейное обучение стали не угрозой системе, а ее предохранительным клапаном. Государство дает фундамент (пусть и спорный), а родители достраивают сверху то, что считают нужным. Конкуренция моделей — двигатель прогресса.
Дальний Восток: Будущее, которое строят сегодня. Даже если это пока только городки для строителей.
Да, программа развития ДФО пока больше напоминает стройку века. Да, люди уезжают, смотря на эту суету скептически. Но! Круглогодичная навигация по Севморпути — это уже не мечта, а реальность, которой вовсю пользуются наши азиатские партнеры. Мы не просто осваиваем Дальний Восток — мы интегрируем его в новую, тихоокеанскую экономику. Это проект не на год, и даже не на десять лет. Это инвестиция в следующий век. И первые, самые скучные и затратные шаги — заливка фундамента — как раз сделаны.
«Импортозамещение 2.0»: От «как было» к «будет как мы решили».
Если раньше мы пытались слепо копировать ушедшие бренды, то в 2025-м случился концептуальный прорыв. Мы начали создавать свою альтернативную вселенную вещей. Автомобиль, который не блещет автопилотом, но проедет там, где «мерседес» сядет на брюхо. Чипы 65 нм, которые не для игр, но держат нашу навигацию и оборону. Сыр «Камамберский» из Удмуртии, который, наконец, стал съедобным! Мы меняем не товары, мы меняем саму систему координат. Качество перестало быть абстрактным мировым стандартом, оно стало ситуативным: «работает, надежно, свое». И для многих этот новый критерий — настоящая находка.
Турция и ОАЭ: Новая нормальность, или «европейский» отдых на восточный манер.
Стамбул и Дубай стали для россиян не просто курортами, а окнами в большой мир. Это не бегство, это — адаптация. Шопинг, отдых, бизнес-встречи переместились туда, где нас по-прежнему ждут. Эти страны стали живыми шлюзами, доказав простую истину: геополитика — геополитикой, а бизнес и человеческие связи найдут себе дорогу. Мы не закрылись в скорлупе, мы просто выбрали другие, более удобные маршруты. И чувствуем себя там как дома. Что, впрочем, не отменяет тоски по Праге или Парижу. Но тоска — двигатель туризма.
Пенсионная реформа: Тихий финиш большого марафона.
Повышение возраста завершилось без громких протестов. Не потому что все довольны, а потому что общество, стиснув зубы, приняло новые правила игры. Люди стали больше рассчитывать на себя: копить, инвестировать, искать работу «после пенсии». Государство, в свою очередь, старается (пусть и скромно) индексировать выплаты. Социальный контракт не разорвался — он стал более прагматичным и менее патерналистским. Тяжело? Да. Но это взросление. Взросление нации, которая понимает, что волшебной пенсионной палочки не существует.
Рубль: Не валюта, а индикатор национальной стойкости.
Он не рухнул к 200. Он не взлетел к 50. Он стал тем, чем и должен был стать в новых условиях — управляемой переменной. Главное достижение года — не курс, а то, что Минфин и ЦБ научились им управлять, используя и юани, и другие инструменты. Рубль перестал быть предметом религиозных споров и стал рабочим инструментом. «Рубль — это состояние души: сегодня ты в него веришь, завтра — нет, но живешь все равно с ним». И живем, иногда, неплохо.
Тень мобилизации: Рана, которая срослась, но оставила рубец.
Официально ее нет. Но она навсегда изменила социальную ДНК страны. Этот коллективный опыт разделил жизни на «до» и «после», заставил миллионы мужчин и их семьи по-другому смотреть на будущее. Но здесь и рождается главное: осознание ценности мира, тихой жизни, семьи. Страна, прошедшая через такое, уже не будет легкомысленной. Она стала взрослее, трагичнее, но и мудрее. Этот рубец — не только напоминание о боли, но и защита от новых потрясений.
Внешняя политика: Когда тебя не приглашают на банкет, ты организуешь свой пикник. И находишь много интересных собеседников.
Год показал, что дипломатическая изоляция — это миф. Пока «коллективный Запад» твердит о своем, Россия активно строит мосты на Юг и Восток. Саммиты БРИКС+, посещения дружественных столиц, новые торговые коридоры — это не суррогат общения, это новый формат. Мы не пробиваемся в закрытую дверь, мы идем в открытые ворота. И находим там не только рынки сбыта, но и новых союзников, у которых тоже есть свои счеты с однополярным миром.
Главный итог 2025: Россия окончательно перестала кого-то догонять и начала себя строить.
Никакой красивой глобальной идеологии не появилось. Зато появилось что-то более ценное: национальный инстинкт выживания и развития. Государство укрепляет вертикаль, а на местах расцветает управляемая, но все-таки инициатива. Люди научились жить в парадоксах: гордиться страной и ругать начальство, экономить в рублях и думать в валютах, тосковать по прошлому и приспосабливаться к будущему.
2025-й — это год, когда Россия, отряхнувшись после первых ударов, не просто встала с колен, а поняла, что может идти и своим путем. Неудобным? Еще как. Непредсказуемым? Безусловно. Но — своим. И в этом знании есть огромная, суровая, сибирская сила. Не та стабильность, о которой мечтали, но та устойчивость, которой можно гордиться.
Так что, дорогие друзья, не спешите закрывать этот год с чувством обреченности. Мы не на краю пропасти. Мы — на интересном, новом, никем нехоженом маршруте. И раз уж мы здесь, давайте идти по нему так, чтобы в 2026-м было что вспомнить с улыбкой, а не с содроганием. Продолжение банкета, как ни крути, следует. И нам решать, каким будет меню.
Дмитрий Олейник, «Глас народа»
