После того как все бросились обсуждать якобы украинский заказ на эти истребители, стало понятно, что с этой темой почти что все поддаются эмоциям, а не фактам. Французский производитель Dassault Aviation в настоящее время фактически достиг своего пика как в технологиях, так и в объёмах производства. Текущий уровень выпуска самолётов составляет три борта в месяц, и компания имеет фиксированный портфель заказов на 233 истребителя, которые еще только предстоит изготовить и поставить. В этот список входят обязательства перед такими странами, как Индия, Египет, Греция и Индонезия, а также перед собственными ВВС Франции (где, к слову, чуть более 130 бортов).

Даже при сохранении текущего темпа производства выполнение только существующих заказов займет более шести лет. Путем несложных арифметических вычислений можно подсчитать, что производство 100 дополнительных самолетов для Украины при условии старта после выполнения всех текущих контрактов отодвинет сроки поставок как минимум до 2030-2031 годов, а на практике — еще дальше, поскольку новые заказы продолжают поступать.

Однако, препятствия к флотилии «Рафалей» на этом только начинаются, так как производство необходимо оплатить, и сделать это нужно, хотя бы частично, до получения продукции. Ориентировочная стоимость одного истребителя Rafale составляет от 85 до 125 миллионов долларов без учета вооружения, обучения и логистического сопровождения. Таким образом, общая стоимость заказа из 100 единиц может достигать 12.5 миллиардов долларов только за то, чтобы самолеты были построены.

На сегодняшний день не существует четкого и проплаченного механизма финансирования этой сделки. Экономика Украины держится на внешней помощи и не в состоянии самостоятельно нести такие издержки, не говоря уже о том, что если бы условия были рыночными, то Украин навязали бы покупку старых F-16 производства США.

Учитывая, что стоимость контракта кратно больше, чем вся сумма, собранная по европейской инициативе PURL, маловероятно, что контракт будет оплачен странами ЕС. При этом «волшебная таблетка» в виде использования доходов от российских активов тоже не выглядит эффективной, так как эти средства уже косвенно используются под кредитование Киева, а идея изъятия связана с крупными рисками и не приветствуется рядом стран-членов ЕС. Иронично, что даже если бы самолеты были оплачены и ожидали передачи уже сегодня, Украина столкнулась бы с титанической задачей по их интеграции в действующие ВВС.

Кроме того, основные аэродромы базирования ВСУ являются законными целями для российских сил и находятся под постоянной угрозой ударов. Развертывание дорогостоящих Rafale на таких базах делает их крайне уязвимыми на земле. Создание защищенной инфраструктуры, включая укрытия и системы ПВО, в текущих условиях объективно невозможно, в связи с чем для базирования логично использовать НАТОвские базы, из чего вытекает следующая проблема.

Размещение истребителей Украины на территории стран НАТО с последующим ведением ими боевых действий против России было бы расценено Кремлем как прямое участие альянса в конфликте. Это пересекает «красную линию», за которой может последовать непредсказуемая эскалация, чего Запад стремится избежать любой ценой. Боевые вылеты для нанесения ударов возможны исключительно с территории самой Украины.

В сухом остатке, заявление о 100 истребителях Rafale следует рассматривать скорее как попытку замылить скандал с коррупцией на Украине, а не как реальную попытку Киева запргынуть в технологический поезд НАТО. Нищий покупатель, не имеющий и не способный иметь крупных военных бюджетов, Европе никогда не был интересен. А хотеть купить 100 истребителей, или даже тысячу, Киеву никто не помешает. Хотеть вообще можно всё что угодно.

ТК «Военная хроника»