– Еще в 1995 году в России был принят закон о социальной защите лиц с ограниченными возможностями, в котором все было очень хорошо прописано. В частности, 15-я статья почти полностью охватила принципы доступности среды. Уже в первом абзаце мы встречаем утверждение, что ни одна отрасль промышленности не может выпускать технику, недоступную для инвалидов. Другими словами, каждый гражданский самолет должен иметь возможности для перевозки людей с ограниченными возможностями, каждый новый дом – иметь специализированные подъемники. Так вот когда в 2012 году Россия подписала Международную конвенцию по правам инвалидов, выяснилось, что закон не работает вообще. Тогда и решили сформировать хотя бы концепцию доступности. Пилотные проекты тоже составлялись очень хорошо, деньги были выделены огромные. В частности, регионам, реализующим «Доступную среду» предлагалось взять столько средств, сколько они смогут софинансировать в размере «50:50». И тут снова выяснился один нюанс: поскольку наш регион не только дотационный, но еще и с долгами, то в полном объеме программу он просто не потянет. Я считаю, что на те деньги, которые в итоге пришли по этой программе, в области было осуществлено все возможное. Но с Татарстаном, конечно, сравнить нельзя. У нас только пять процентов от всех необходимых объектов сделаны.
– Возможно ли тогда определить какие-то приоритеты и сделать по «Доступной среде» самое необходимое?
– Очень сложно. Каждый инвалид индивидуален, у каждого будут свои приоритеты. По моему мнению, первым делом необходимо оборудовать поликлиники, которые часто посещают не только инвалиды, но и маломобильные группы населения: пожилые граждане, мамы с колясками. Кстати, если говорить о больницах, то в них, как правило, доступная среда существует очень давно. Они изначально проектируются с учетом того, что часть людей здесь будет передвигаться на каталках. Так же как на заводах, где используются вагонетки, нет порогов. То есть никаких ноу-хау здесь нет. При желании доступность можно было обеспечить и в советские времена, и при Царе Горохе, реально это сделать и сейчас.
– И все же за последние два года как изменился город? Какие объекты стали по-настоящему комфортными для инвалидов?
– Скажем, Театр оперы и балета очень хорошо сделали. Там даже кассы модифицировали. Очень понравилось мне в музее краеведения. В областной офтальмологической больнице появилась полная доступность – настолько, что маршруты движения инвалидов и здоровых людей ничем не отличаются. Могут ведь, если хотят!
– В рамках «Доступной среды» в области появились низкопольные автобусы. Насколько они изменили ситуацию с транспортной доступностью?
– Никак не изменили. Сам по себе низкий пол ничего не дает, нужен еще и откидной пандус и не под тем углом, который есть сейчас. Еще один вопрос: а как человеку от дома до остановки добраться? На улице ведь инфраструктуры нет вообще никакой. У нас только-только, после введения «Социального такси», некоторые начали из дома выходить погулять.
– Новые дома по-прежнему остаются неприспособленными под жизнь людей с ограниченными возможностями?
– Формально застройщики требования соблюдают, но только формально. Фактически доступной среды в них нет. Да и вообще, хоть и появляются какие-то оборудованные здания, количество недоступных объектов растет гораздо быстрее. Все эти магазинчики на первых этажах зданий, в которые никогда не получится зайти инвалиду. Многие считают, что поставив кнопку вызова персонала, они решают проблему. Нет, это только вспомогательный элемент, мелочь. На самом деле цель в том, чтобы инвалид смог самостоятельно совершить все те же действия, что и обычный человек. Все остальное – это не доступность.
Алексей ИВАНОВ
