8 сентября высших должностных лиц на прямых выборах изберут в 16 субъектах Федерации – Санкт-Петербурге, республиках Алтай, Башкортостан и Калмыкия, Забайкальском и Ставропольском краях, Астраханской, Волгоградской, Вологодской, Курганской, Курской, Липецкой, Мурманской, Оренбургской, Сахалинской и Челябинской областях.
В большинстве регионов проходят плановые выборы – сроки полномочий глав, избранных в сентябре 2014 г., истекали в сентябре 2019-го. Эти главы ушли в отставку досрочно – между осенью 2018-го и весной 2019-го. Но выборы, разумеется, назначены и проводятся в положенное время. Везде баллотируются назначенные президентом врио.
Глав Забайкальского края и Сахалинской области выбирают досрочно – в связи с тем, что сахалинский губернатор Олег Кожемяко, избранный в 2015 г., в прошлом году был переведен в Приморский край, где выиграл выборы, а забайкальский губернатор Наталья Жданова, избранная в 2016-м, досрочно ушла в отставку.
В 13 регионах – Москве, Севастополе, республиках Алтай, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Крым, Марий Эл, Татарстан и Тыва, Хабаровском крае, Брянской, Волгоградской и Тульской областях – проходят парламентские выборы.
На Алтае и в Волгоградской области глав и депутатов избирают параллельно.
Из муниципальных кампаний наибольшее внимание привлекает иркутская – в связи с тем, что в 2015 г. там избрали губернатором коммуниста Сергея Левченко, а в 2020-м предстоят очередные выборы главы субъекта.
Для Алтая, Курганской, Курской, Липецкой, Мурманской и Челябинской областей подобрали выпускников «школы губернаторов». Соответственно, Олега Хорохордина, Вадима Шумкова, Романа Старовойта, Андрея Чибиса, Игоря Артамонова и Алексея Текслера.
В третий поток «школы губернаторов» вместе с И. Бабушкиным включены врио главы Калмыкии Бату Хасиков и врио губернатора Забайкальского края Александр Осипов.
10 глав и врио выдвинуты ЕР, шестеро – баллотируются как самовыдвиженцы при поддержке партии власти.
КПРФ выдвинула своих кандидатов повсеместно. Как правило, номинировались известные партийные функционеры, депутаты ГД и региональных парламентов. И
большинство из них благополучно преодолели муниципальный фильтр. Не справились с этой задачей лишь первый секретарь Забайкальского крайкома Юрий Гайдук.
ЛДПР по совокупности причин воздержалась от участия в забайкальской и оренбургской кампаниях. Хотя и в Забайкалье, и в Оренбуржье у «жириновцев» имеются сильные депутаты ГД, соответственно, Сергей Катасонов (в 2014 г. руководство партии отозвало его с выборов) и Василина Кулиева (в 2016-м ее невыдвижение в губернаторы было разменяно на невыдвижение против нее «единоросса» в Даурском округе).
СР «пропускает ходы» в Забайкальском крае, Астраханской и Челябинской областях. На Алтае и Сахалине кандидаты СР Леонид Ефимов, республиканский уполномоченный по защите прав предпринимателей, и Александр Анистратов, бизнесмен, председатель Совета РО, не собрали подписи.
Учитывая электоральную историю регионов, рейтинги и кандидатские конструкции, сформированные по итогам выдвижения и регистрации, можно уверенно утверждать, что во всех регионах выборы глав проходят по референдумным сценариям.
Риски того, что сценарии сменятся на конкурентные и возникнут реальные угрозы вторых туров отмечаются в трех регионах – Алтай, Астраханская и Вологодская области. Есть мнение, что этот список нужно дополнить Волгоградской областью.
Во-первых, О. Хорохордин, претендент на пост высшего должностного лица республики Алтай, назначенный в марте, вынужден разбираться с тяжелым наследием своего предшественника Александра Бердникова. Тот, напомним, был очень непопулярен и в 2014 г. едва не «свалился» во второй тур (50,63%). Во-вторых, в регионе достаточно сильны как КПРФ, так и другие оппозиционные партии, а именно СР, «Патриоты России» и «Родина».
Основным и, по сути единственным оппонентом О. Хорохордина, стал первый секретарь Рескома КПРФ, депутат Государственного Собрания Виктор Ромашкин, который способен консолидировать значительную часть оппозиционного электората.
Трудными стали выборы на Алтае, где ЕР в известном смысле может быть принесена в жертву кампании О. Хорохордина. Тот объективно нуждается в поддержке в том числе «Патриотов России», партии, уже давно фактически представляющей интересы алтайской элиты, и «Родины», чей региональный штаб развил невиданную активность. Обе партии не выдвинули своих кандидатов в главы и готовы в принципе поддержать врио. Конечно, сделка с ними будет означать встречное удовлетворение в виде режима наибольшего благоприятствования. Это не считая того, что превращение В. Ромашкина в главного и чуть ли не единственного оппонента О. Хорохордина даст КПРФ электоральный бонус. Но и на Алтае, безусловно, окружные кампании важнее партийной. Победит тот, кто возьмет/удержит как можно больше округов.
То же самое, естественно, нужно сказать про Иркутск, где действует мажоритарная система. Конфликт популярного мэра Дмитрия Бердникова с т.н. Союзом строителей, бизнес-коалицией, лидерами которой выступают крупнейшие иркутские застройщики, создал серьезную турбулентность, вылившуюся, в частности в частичный срыв «праймериз» ЕР, протестные митинги и т.п. К сожалению, руководство РО и привлеченные им политконсультанты не всегда адекватно реагировали на изменения политических балансов. Думается, что по итогу ЕР получит больше мандатов, чем все прочие партии (включая неформальную «партию Бердникова», состоящую из «единороссов», самовыдвиженцев и пр.), но получится ли сформировать в Думе Иркутска постоянное большинство – вопрос.
В Москве также все депутаты избираются в одномандатных округах. У столицы есть своя специфика, из-за нее кандидаты ЕР в этот раз формально баллотируются самовыдвиженцами. Но, естественно, они остаются и останутся членами или сторонниками партии. Кроме того, помимо работы в округах, ЕР планирует и общегородские агитационные мероприятия. А поскольку большинство из кандидатов имеет преимущественные шансы на победу, у ЕР по итогу будет крупнейшая фракция.
Касаясь всплеска протестной активности, спровоцированного представителями несистемной оппозиции, не сумевшими качественно собрать подписи и, соответственно, зарегистрироваться, отметим два принципиальных пункта.
Во-первых, как показывают многочисленные социологические исследования, те, кто ходит на протестные митинги несистемных либералов и вообще как-либо восприимчив к их агитации, как правило, в массе не ходят на избирательные участки. Так, согласно данным Левада-центра, опубликованным в начале августа 2019 г. несмотря на высокий уровень информированности о протестных акциях (29 процентов внимательно следили за тем, как развиваются события, 48 процентов – что-то слышали об этом) подавляющее большинство — 80 процентов респондентов — не поменяли своих политических предпочтений и кандидата, за которого изначально собирались голосовать.
Во-вторых, за последние годы претенденты на роль протестных лидеров ни разу не смогли договориться о единой тактике. Одни регулярно призывают к бойкоту, в известном смысле обосновывая электоральную пассивность своих единомышленников. Другие из раза в раз предлагают голосовать за так называемых «любых кандидатов», кроме «единороссов», упирая на то, что таким образом рано или поздно удастся лишить последних доминирующего положения. В итоге и без того узкая социальная группа раскалывается, и ей не удается добиться ни заметного, т.е. политически значимого снижения явки, ни побед «любых кандидатов», ни ослабления партии власти.
Единственной интригой московской кампании на сегодняшний день остается явка. Ряд экспертов высказывают гипотезу о том, что рост информированности и уплотнения событийного потока может привести к повышению явки на выборах в МГД. Однако, насколько существенным будет это повышение на данный момент предметно говорить достаточно сложно. В любом случае, если это случится, главными его бенефициарами станут партии, которые на сегодняшний день имеют зарегистрированных кандидатов с достаточным электоральным потенциалом. В данном случае – КПРФ и «Яблоко».
Информация предоставлена Новосибирским филиалом ФоРГО
