Доктор политических наук, профессор СГУ Александр Казаков усомнился в достоверности данных исследования, посвященному анализу итогов прошедших выборов в Государственную думу. Не так давно они были опубликованы в социальных сетях.
Сами по себе, попытки использовать математический инструментарий применительно к анализу политических процессов имеют право на существование. В западной науке это уже давно является данностью, которая мало у кого вызывает удивление. Вместе с тем, в случае с расчетами С. Шпилькина в отношении недавно завершившихся в России парламентских выборов есть ряд спорных моментов.
Прежде всего, не хватает четко прописанной и детально аргументированной методики проведения исследования. Без этого говорить о стопроцентной надежности получаемых результатов очень сложно. Если подход Шпилькина так эффективен, что позволяет обнаруживать столь массовые электоральные нарушения, то почему о нем практически ничего не известно в научном сообществе? Почему он не находит своего отражения в научных статьях, монографиях и диссертациях? Почему другие ученые его не используют и не приходят к аналогичным результатам? С точки зрения науки, именно это было бы самым убедительным свидетельством надежности предложенной методики.
Кроме того, итоговые результаты выборов в целом совпали с данными экзитпулов (опросов на выходе с избирательных участков) и предвыборными прогнозами, которые делали социологи. Да, рейтинг «Единой России» был значительно меньше набранных ей в итоге 49% по федеральному округу. Однако общий рейтинг и рейтинг среди тех, кто твердо был уверен, что пойдет голосовать, как правило, отличаются. По данным Центра политической конъюнктуры, именно среди избирателей (то есть тех, кто намеревался голосовать) рейтинг партии власти составлял порядка 48%. В этом смысле с учетом неизбежной в таких случаях статистической погрешности набранные ей в итоге 49,8% достаточно четко укладываются в изначальный прогноз (как, впрочем, и результаты других партий).
Наконец, выявленные С. Шпилькиным статистические аномалии в результатах голосования действительно могли быть, но не из-за фальсификаций, а по причине неоднородности политической и электоральной культуры российских граждан, их социальных и профессиональных характеристик. Известно, например, что голосование горожан более протестное, в то время как у сельских жителей – преимущественно лоялистское. Итоговый же результат обычно сглаживает эти различия. Поэтому требование того, чтобы итоги выборов во всех субъектах идеально «ложились» под статистическую копирку, мне представляется не совсем оправданным.
