Глава Омской области Александр Бурков:
— На минувшей неделе был в Стаханове. Это наш подшефный город в ЛНР.
Когда-то насчитывал почти 100 тысяч жителей, осталось 30.
Город металлургов и машиностроителей. Очень похож на омские рабочие районы. Если забыть, где находишься, можно подумать, что очутился в Нефтяниках, или Старом Кировске. С оговоркой — если бы в 41-м до них дошли фашисты.
На улицах старики, женщины и дети. Мужчины на фронте. Женскими руками город содержится в порядке — от уборки дорог до благоустройства.
Обстрелы практически ежедневные. Артиллерию, ракеты, прилёты-улёты каждый безошибочно различает на слух. Взрывы и разрушения настолько вошли в жизнь, что уже не воспринимаются, как что-то из ряда вон выходящее. Пожары тушат, воронки засыпают, завалы расчищают. Руками. Техники нет, вся на передовой. Воды нет, изредка, кое-где, тонкой струйкой, по реверсу из соседнего Алчевска.
Детей много. Школы, детские сады восстанавливаем не зря. Пока обстрелы — дистант, но дети должны видеть и верить, что мирная жизнь и школа, родная парта — рядом. Это важно.
У детей взрослые глаза. Нет никаких претензий и запросов. Большинство просто не видели другой жизни, и не знают, что может быть по-другому. Спальное место — в ванной, потому что там считается безопаснее всего. Матери нужно помогать. Больше некому, это вопрос выживания. Сладкое — младшим, пусть даже соседским.
Общее для всех стахановчан — по привычке, ещё юношеской, постоянно пытаюсь назвать «стахановцами» — вера. В нас, в Россию, в русского солдата.
В то, что не бросят. Здесь знают, что приход ВСУ в город — смерть для всех. Со Стахановым у националистов свои счёты — именно отсюда началось освободительное движение.
На мемориальной доске с фамилиями погибших мирных закончилось место. Много детских имён. Мэр говорит, что пришло время ставить ещё один каменный блок… Но мы должны это остановить. И остановим, вне всяких сомнений.
