В свете повышенного внимания к современной литературе регионов проект «Нижегородское Собрание Сочинений» выглядит не таким уж и провинциальным: он внутри культурного тренда. Какие проблемы он вскрывает? Какие встречи обещает? Что уже вышло, а что только готовится к печати?
Любители чтения уже знакомы с именами Захара Прилепина, Ильдара Абузярова, Анны Андроновой, Елены Крюковой – эти имена достаточно известны. Захар Прилепин собрал урожай многих литературных премий, вплоть до недавней «Большой книги»; Абузяров – лауреат Новой Пушкинской премии, премии имени Катаева, шорт-листер многих других; Анна Андронова — лауреат премии журнала «Огонек», и ее уже называют «нижегородской Улицкой». У Елены Крюковой тоже внушительный список регалий: от Горьковской премии до «Серебряного Витязя» Международного славянского литературного форума. Все эти авторы или нижегородцы, или тесно связаны с Нижним Новгородом.
Я читала их книги и не раз сталкивалась с их публикациями в российских «толстяках». Вполне сложившиеся писатели, надо сказать. Налицо и уровень мастерства, и культура, и
индивидуальность… Но, когда говоришь о Нижнем Новгороде применительно к современной литературной карте России, в сознании читателя, кроме этих уже известных имен, не всплывает ничего — или почти ничего.
А ведь Нижний славен литературными традициями. Владимир Даль, Николай Добролюбов, Андрей Мельников-Печерский, Владимир Короленко. Максим Горький принес городу настоящую литературную славу. А еще скиталец Евгений Чириков, Борис Пильняк, Борис Садовской, Нил Бирюков, Александр Люкин, Юрий Адрианов. Вспомним, наконец, и пушкинское Болдино и то, что оно подарило.
Нижегородцы писали летопись времени. Сам город, царственно стоящий над двумя мощными русскими реками, рождал у них чувства и мысли, достойные запечатления.
Литературная слава Нижнего не померкла в советские годы, даже в самые суровые: Алексей Максимович высоко нес знамя российского писательства и фактически передал его тем, кто родился в сороковые, в пятидесятые и в шестидесятые. Олег Рябов, Игорь Чурдалев, Марина Кулакова – это тоже Нижний, он же город Горький.
А любители поэзии тут же вспомнят Фатьянова, Корнилова, Кумакшева, Шамшурина…
И вот назрел в Нижнем Новгороде, внутри его сгущенного культурного пространства, повод — жест — поступок: показать urbi et orbi нынешнюю литературную картину Нижнего. Появилось своего рода ноу-хау: «Нижегородское собрание сочинений»! Тут есть над чем подумать да и поспорить тоже. А почему бы не быть Новосибирскому собранию сочинений? И Екатеринбургскому, Пермскому, Иркутскому, Омскому, Вологодскому, Саратовскому, Воронежскому?
Ведь выход такого собрания – после многих лет и даже веков существования целой разветвленной «семьи» писателей того или иного региона внутри общей русской литературной картины – весьма симптоматично.
Это означает то, что российская культура поворачивается лицом к тем, кто ее и делает: к регионам. И это дорогого стоит.
На нижегородской земле верно ощутили необходимость такого поворота.
Если взглянуть на литературную карту России с птичьего полета,
мы обнаружим на ней Алексея Иванова (Пермь), Валентина Распутина (Иркутск), Павла Крусанова, Вадима Левенталя, Сергея Носова, Германа Садулаева, Андрея Аствацатурова, Евгения Водолазкина, Елену Чижову (Санкт-Петербург), Захара Прилепина (Нижний Новгород), Галину Щекину (Вологда)… Список можно продолжать до бесконечности, но и без того мы понимаем: нашу литературу делает не одна столица и даже отнюдь не столица. Просторы, что лежат за МКАДом, и есть русская литература. И тут уже ничего не попишешь (то есть как раз с этим-то простором и попишешь, если ты настоящий писатель).
«Гений места» или «местный гений» – давно образовавшаяся реальность. Такая же, как местный колорит. Но не стоит привязываться к пресловутому «Genius Loci». Писатель одержим «гением времени». А писатель России, знающий страну изнутри, впитавший взглядом и сердцем мощь великих рек и земель, волей-неволей, даже подсознательно, перенесет это на бумагу.
Чувство времени встало во главу всего проекта и его первой, пилотной книги, романа Елены Крюковой «Беллона». Крюкова – автор достаточно известный; ее спорные прозаические работы раннего периода сменились сейчас сильной и уверенной поступью художника, который знает, что делает. Она не ищет одобрений или восторгов и живет скорее в затворе, чем на авансцене.
Именно в такой сосредоточенности, в тишине пространства-времени и создаются такие вещи, как «Беллона», книга о Второй Мировой войне в довольно необычном ракурсе: она видится глазами детей. Война и дети, как гений и злодейство, «две вещи несовместные». Но Крюкова не оскальзывается ни в сантименты, ни в утрированный ужас, а пытается найти для этих детей путь прощения и путь понимания. Задача более чем трудная. В книге есть сюжет, но он не доминирует, а предстает в своей фоновой ипостаси; все главы связываются ненавязчивой темой прощения, даже самые нравственно тяжелые.
«Беллона» – отнюдь не роман, приуроченный к очередной «военной дате». Эта проза сложная, необычная, полифоническая. И в то же время это тот жесткий и правдивый русский реализм, который оборачивается для писателя едва ли не самым тяжелым испытанием. Роман о войне возник из времени, снова, увы, беременного войной. Странно и словно нарочно: выход книги, а параллельно, рядом, снова живая (и снова страшная, как и та,
ушедшая и памятная) война. И мы должны по-новому смотреть на жестокость и на милость. Ибо сказано у пророка: «Милости хочу, а не жертвы».
«Беллона» стала первым аккордом проекта. Что на очереди? К выходу готов новый роман Ильдара Абузярова «Финское солнце». В собрании сочинений будут и авторские книги, и сборник рассказов, и поэтическая антология. Возможно, увидят свет и пьесы нижегородских драматургов, которые идут на сценах Нижнего Новгорода и не только.
Это, если брать по большому счету, новый шаг. Ни разу ни один город России не делал подобного. А если кто-то делал, поправьте меня! А что, если проект «Нижегородское Собрание Сочинений» станет таким же культурным событием, каким стал новосибирский (когда-то) тотальный диктант?
…Россия вообще тотальна. Она тотально мощна и тотально неисповедима. Она подминает под себя и жертвует собою. Она нежна и молчалива, а если вдруг закричит, ее крик весь мир слышит. И писатели русские ей под стать. Копни литературную Москву – и отыщешь провинциала. Марина Кудимова – Тамбов. Олег Хлебников – Ижевск. Анатолий Ким – село Сергиевка, Чимкент. Руслан Киреев – Коканд. Упаси Бог привязывать биографию и место рождения к могуществу книги, к писательской магии. Но вот эта тотальность, эта сила России и дает столице могучие, с широченным размахом, крылья. А вместе они, столица и провинция, неодолимы.
Вперед, господа писатели! Да здравствует провинция! Кто за нижегородцами? Поживем – увидим. Главное – хранить любовь, за которую заплачено кровавой памятью и памятной кровью. Скажете, пафос и риторика? Но ведь именно эта любовь чаще всего определяет вектор писательской жизни. Дает прозвучать самой главной ноте. Позволяет увидеть необозримый родной простор. Пока – с Нижегородского Откоса.
Нина Липатова
